Избранные произведения. Том III
Первый парень на деревне Л. Иванов Литературно-публицистический сборник Леонида Иванова включает в себя художественные рассказы, а также очерки о жителях Тюменской области. В книге нет повествований о героях освоения нефтегазового промысла или о тех, кого уже при жизни стали называть легендой. Это в основном рассказы о простых людях, таких, как инвалид Робинзон Степанович, волей судьбы переселившийся из городской квартиры в лесную землянку, излечившийся в тайге от астмы и других хворей, как знаменитая сибирская медвежатница, на счету которой полтора десятка убитых «хозяев тайги», как столетний тюменец, последние 20 лет самостоятельно ведущий домашнее хозяйство, делающий по утрам пробежку и сетующий, что, кажется, приближается старость, как потомственный дворянин, собравший сведения о своей родословной за четыреста лет и нашедший родственников на всех континентах, как сбежавшая к фермеру из табора от мужа молодая цыганка, что стала растить в деревне полсотни поросят, как молодой юрист, три года мастеривший карету, чтобы отвезти невесту под венец, как другие люди разных профессий, полные оптимизма и жизнелюбия. Кроме того, в сборник включены статьи о достопримечательностях края и судебные очерки. Иванов, Л.
![Свет мой. Том 3 [Аркадий Алексеевич Кузьмин] (fb2) читать онлайн](https://image.isu.pub/130827113840-e430d2894cd0b38e76ba7fef44c289fd/jpg/page_1.jpg "Склонен к побегу - Воспоминания о ГУЛАГе и их авторы")
Ветохин Ю. Мортон, Ю. Я не верю в то, что какая-либо партия или организация сможет противостоять коммунизму.
Насыщенность шрифта жирный Обычный стиль курсив Ширина текста px px px px px px px px px Показывать меню Убрать меню Абзац 0px 4px 12px 16px 20px 24px 28px 32px 36px 40px Межстрочный интервал 18px 20px 22px 24px 26px 28px 30px 32px. В поле, что под Ржевом, рожь шумит, шумит; она колосится, и ее пыльца по ветру видимо летит, распыляется облачком летучим, тающим на глазах. Нужно это видеть. С благодатью Антон Кашин помнил, вспоминал о малой милой родинке своей, к сердцу льнувшей, чувства тешущей, давшей ему понимание что-то в жизни лучше понимать и принимать в душе. Но словами-то не объяснить, не показать любовь тайную. А слухом притупленным уже не услышать ток полей умиротворяющий, ибо неторопко-торопливо идет твое время и ты еще плутаешь в верности своей в городе Петра, белокаменном и независимом, не играющим с тобой в жмурки, в перебежки, — плутаешь, вынужденный ему подчиниться.
